[indent] Каллен мог перечить любому в этой крепости, кроме Инквизитора. Иронией ли Создателя было то, что именно она пришла к нему в один из тех немногих моментов, когда на разговоры не было никаких сил? Он мог что-нибудь сказать - "да", "нет", "не знаю", даже невзирая на то, что голос Эланны звучал категорично, ведь совершенно ясно, о чем пойдет речь. Вся его выдержка ушла на то, чтобы не выйти за рамки, но на ответ ее не осталось.
[indent] Небольшую коробочку со всем необходимым для принятия лириума он сохранил и даже иногда брал с собой. Каллен не открывал ее много дней, но до мелочей помнил каждую деталь внутри - какой она формы, какого она цвета, что с ней нужно было делать, а чего стоило избегать. Иногда он представлял, как достает ее содержимое и повторяет действия, которые ранее были единственным барьером между ним и безумием. Может, таковыми они и остались - такая мелочь, а сколько всего от нее зависит. Сознательность, бдительность, ясность. С тех пор, как эта коробка закрыта, его мысли часто затягивало беспросветным туманом.
[indent] Каллену было спокойнее, когда инструменты с ним. Приятно нащупать знакомую форму в кармане плаща или ухватиться на нее, перебирая бесконечные рапорты на столе от подчиненных. Приятно было само знание, что она рядом. Он может воспользоваться ею в любое время.

[indent] В снежной буре они не видели ни дороги впереди, ни пути, который уже прошли. Костры вяло горели и выдыхались прежде, чем люди успевали согреться, и лишь немногие маги, присоединившиеся к ним, могли поддерживать их немного дольше, чем позволяла разбушевавшаяся природа. Создатель позволил им сбежать, но забрал надежду - Вестницу, которая осталась один на один с врагом. А теперь он отбирает у них жизнь в сражении с зимой. Если бы Каллен верил в авварских богов, то думал бы, что, пожертвовав Эланной, они попали в немилость к могучему Гаккону, по какой-то причине решившему сразу же забрать свою плату.
[indent] - Привал, - приказывает Каллен и машет рукой агентам Лелианы, чтобы они сообщили всем идущим за ним.
[indent] Взгляд Кассандры, которой не нравится, что он взял на себя командование, Каллен игнорирует. Вместо этого оглядывается в поисках тех, кто держался на ногах прочнее остальных, чтобы вернуться с ними по своим же следам. Им нужно найти ее - или то, что от нее осталось. Секретный тоннель растянулся на несколько миль, но там не было снега и ветра, а значит Эланна могла в нем укрыться.

[indent] Сегодня он ее снова открыл. Долго не мог решиться, измерял тревожными шагами помещение, слушая стук каблуков своих сапог в такт сбивающемуся все чаще сердцебиению; сжимая пальцы в перчатках и пытаясь унять тремор; пытаясь прочистить сознание свежим морозным воздухом гор на крепостной стене. Потом сходил к Кассандре - он не может потакать губительной привычке, даже если это имеет такую высокую цену, - и она сказала, что это нужно сделать, если так будет лучше для Инквизиции.
[indent] Каллен возложил себя на ее жертвенный алтарь еще в Киркволле, когда храмовники забылись в своем гневе и едва не уничтожили город. Инквизиция дала ему взамен на верность - и теперь он должен ответить тем же. Ценна ли его жизнь в сравнении с теми делами, которые он должен совершать, будучи командующим целой армии? Ослепленный манией, не способный прочистить разум от мрака, он не может ни советовать, ни управлять. Но Кассандра не хочет занимать его место - она обещала, но когда он ее попросил, отказала в этом. Она вынуждала его снова начать принимать лириум.
[indent] Каллен сметает коробку со стола левой рукой прежде, чем правая успевает схватить какой-нибудь предмет из нее. Эту цепь не разорвать по-другому. Содержимое летит в стену, проносясь в паре дюймов от вошедшей без разрешения Эланне - она не шутила, когда говорила, что отказа не примет, и ему стоило это учесть.

[indent] Кассандра вызывается идти с ним, и Каллен ей не перечит. Она выглядела уставшей - как и все они, - но ее сильная воля позволяла игнорировать слабость, а в поисках, которые он затеял, это было ценно. К тому же, кажется она лучше него понимала, насколько Вестница ценна для Инквизиции - не нужно разбираться в политике, чтобы знать, что Эланна стала их знаменем. А, как известно, знамена нельзя было оставлять.
[indent] Они тратят около часа на то, чтобы вернуться к тоннелю и обратно, - никаких признаков живой души. Если мыслить трезво, то должно произойти настоящее чудо, чтобы она выбралась из этой передряги, но Каллен не хотел слушать логику. Создатель, почему он позволил этому произойти? Эланна - самое ценное, что у него - у них! - было.
[indent] Голос Кассандры прерывает его самоуничижение. Каллен, точно мабари, мчится сначала на звук ее голоса, а потом - в ту сторону, где едва заметно сквозь снежную мглу слабое движение. На секунду ему кажется, словно светло-зеленое свечение отражается от белой пелены, в которой виднеется очертание хрупкой эльфийской фигуры. Он пытается идти быстрее, преодолевая сугробы выше колена, едва не проваливаясь в них от спешки, но успевает подхватить Эланну, когда та теряет сознание от потери сил.

[indent]  - Дыхание Создателя... - ему показалось, или он даже рычал? Нужно вдохнуть, закрыть глаза, сосчитать до десяти, выдохнуть... - Я не слышал как ты вошла. Я... - теряю себя в борьбе с самим собой и не знаю, сколько еще протяну. - Прости меня.

Подпись автора

--

[indent] Иногда дни, когда нечем было занять голову, становились особенно невыносимыми, и все, чего ему хотелось - окунуться головой в ледяную воду. Словно какой-то маг подпалил ему разум изнутри, и пламя вспыхнуло так, что собственные мысли мечутся искрами без какой-либо цели, не желая формироваться в нечто единое. От ломки бывает больно физически - то ли потому, что иногда от агонии хочется биться о стену или наносить себе увечья, то ли это какая-то уловка разума, создающая мучительную иллюзию. Не сравнится с тем, что Каллен видел в Кругу, будучи совсем еще молодым. Наверное, если бы не это, он сошел бы с ума гораздо раньше.
[indent]  - Не стоит, - бросил он в ответ, не поднимая взгляд, - я сам уберу.
[indent] Хотелось вместе с инструментами и лириумом смести все со стола. И книги с полок. И разбить окна. Он вперился взглядом куда-то в узкие эльфийские колени Инквизитора и закусил губу, словно это помогло бы прийти в себя. Никакого подтекста, только попытка смотреть на вышестоящее начальство, избегая ее лица, впрочем, со стороны это явно выглядело по-другому. Каллен зажмурился. Ему нравилось наслаждаться красотой Эланны, задерживая на ней долгие взгляды и вслушиваясь в тонкую мелодию ее голоса, присущую только эльфам, но сейчас даже это не принесло бы ему облегчения. Нужно просто на чем-то сосредоточиться и перетерпеть.
[indent]  - Я попросил ее заменить не лириум, а себя, - уточнил он, - очевидно же, что я не справляюсь. - Голос оставался тихим и слегка хриплым, но он нашел в себе силы выпрямиться и наконец посмотреть на Инквизитора. - Я думал, что справлюсь с этим, но лириум оказался сильнее меня. Глупо и самонадеянно было думать, что я обладаю уникальной волей отказаться от него после стольких лет.
[indent] Упоминание имени сестры кольнуло в груди острой иглой, и Каллен не мог вспомнить, когда упоминал о ней или ком-то еще из своей семьи. Возможно, они говорили раньше, - за работой и приступами некоторые вещи можно забыть. Или Эланна говорила о нем не только с Кассандрой. Скайхолд - большая деревня, полнящаяся слухами, и это не было новостью. Каллен только не думал, что кто-то будет говорить о его скромной персоне, особенно на фоне слишком частых и близких взаимодействий между Эланной и несколькими магами в лице Дориана и особенно Соласа. Но об этом лучше пока не думать вовсе.
[indent]  - Как командующий твоей армии и Советник, я обязан сохранять свой разум ясным. На мне ответственность, которую я более не могу нести, ибо мое состояние может кого-нибудь погубить. Но я дал обещание - прежде всего самому себе, - что не стану таким, как мои бывшие товарищи по ордену.
[indent] Каллен не хотел уходить. Не хотел сдаваться, только не так и только не сейчас. Он дал еще одно обещание - Эланне и Кассандре, - и теперь настал момент, когда сдержать его не получится без того, чтобы не предать себя. Из тупика, в котором Каллен оказался, не было выхода. Что поможет ему вытерпеть эти мучения? Уменьшение дозы? Если только не сделает хуже и не даст повод сорваться. Нет, столько времени он держался...
[indent]  - Тебе не нужно этого делать, Инквизитор, - Каллен назвал бы ее по имени - как никогда не называл, - но не решился. Разговор был формальным, как и все, что всегда делала Эланна, когда подходила к нему. Права называть ее иначе у него просто не было. - Слишком много времени нужно, чтобы все это слушать. И слишком много концентрации, чтобы все это рассказать. Уверен, у тебя есть более важные дела.
[indent] Каллен храбрился. Почти заставил себя улыбнуться даже, но через секунду улыбка его содрогнулась от очередного приступа боли. Пламя агонии распространилось по всему телу, быстро и стремительно, как будто током прошибло. И он снова сгорбился, удерживаясь за стол. Наверное, на Эланну он больше не смотрел - в глазах потемнело, и сказать наверняка было трудно.

Подпись автора

--

[indent] Ему хочется сказать, чтобы оставила свои долийские рассказы Соласу, которого они и правда занимали, и Каллен почти открывает рот, чтобы произнести это, но что-то его останавливает от необдуманной глупости, и остается только удивляться, как на подобные вещи вообще хватает сил. Не успевает он только подавить раздражение во взгляде, которым одаривает Эланну, - оказавшись в чуждой для нее среде, она оставалась совершенной, несла бремя, которое возложил на нее Создатель, с честью, и находила общий язык с каждым членом из разношерстной компании. Каллен совершенно точно ей не ровня.
[indent]  - Я не люблю жаловаться, Инквизитор, - произносит он тихо, когда Эланна делает паузу и позволяет ему сказать. - Если вы скажете мне продолжить принимать лириум, я так и поступлю. Даже ценой самого себя и обещания, данного после всего, что я видел. Но я должен сказать вам спасибо, что вы все еще не отдали мне такой приказ.
[indent] Это говорит о том, что Эланна в него верит. Странное чувство - будто она ждет от него того, на что он оказался не способен, хоть и хотел в это верить. Но стоит это признать, произнести вслух, становится словно легче. Если Вестница Андрасте видит, что он способен на нечто большее, нежели сам от себя ждет сейчас, возможно, и сам Создатель в это верит. А разве может он разочаровывать того, кто его сотворил?
[indent] Взгляд невольно цепляется за прядь чужих волос, отслеживая, как та легко пружинит в воздухе, стоит ей выбиться из густой рыжей копны. Эланна будто стыдится ее и пытается устранить спонтанный "бунт" прически быстрым движением руки. Каллен видит в нем ее, хрупкую эльфийскую девушку, которую заботит что-то кроме Инквизиции, и сама мысль об этом немного возвращает его в реальность. Боль не проходит, но притупляется, становится менее заметной, уступая другому виду страданий, на которые он посмел себя обречь. Что влияет на него сильнее и что способно вызвать больший риск, он понятия не имеет, но сейчас ему легче.
[indent]  - Мы все прошли через... многое. Сколько демонов на пришлось преодолеть, чтобы оказаться сейчас на этом месте, одному только Создателю известно. - Он никогда не спрашивал про ее демонов. А теперь она просит поделиться своими.
[indent] Эланна возвращается с метлой и принимается наводить порядок в его кабинете, отчего Каллену становится очень неловко. Он делает шаг вперед, протягивает руку, хочет ухватиться за рукоять метлы, чтобы забрать ее - негоже Инквизитору убираться в чужих покоях, - но случайно касается тыльной стороны чужой ладони, и его словно пронзает ток, снова. Он убирает руку и прячет ее за спиной, перехватывая запястья пальцами другой, как будто удерживая себя. Тупит взгляд, точно мальчик, отчего чувствует себя еще более странно, чем минуту назад.
[indent]  - Десять лет назад, когда в Кругу магов в Ферелдене было восстание, почти всех храмовников перебили бунтовщики, а те, кто остался, оказались во власти демонов. Некоторые из них поддались и позволили себя околдовать прямо у меня на глазах, других же... пытали и мучили, перед тем как покончить с ними. Меня... - он запинается, пытаясь подобрать правильные слова. - Наверное, кто-то назвал бы это везением, но меня почти не трогали. Ульдред окружил меня магическим барьером и заставлял смотреть на то, как гибнут мои товарищи, а затем, когда он покончил со всеми живыми, он принялся за тех, кто существовал лишь в моей голове. Я видел по многу раз, как демоны издевались и истязали людей, которых я любил. Самое худшее, что я мог только представить, тогда свершилось - не по-настоящему, но так реально, что я не мог отличить явь от иллюзии. - Каллен отворачивается, опирается рукой о стену, как будто пытаясь что-то разглядеть в окне, лишь бы только не оборачиваться и не видеть, как Эланна на него смотрит. Причем он даже не знает что хуже - увидеть в ее глазах непонимание или сочувствие. - Я снова это вижу... Из-за того, что я отказался от лириума, мой разум дурачит меня, заставляет видеть самое мучительное, что я пережил тогда, - чтобы я сорвался.
[indent] Ему не нравится выворачивать себя наизнанку, особенно той, кто была ему небезразлична. Но он уже запретил себе то важное, что помогало оставаться человеком, и он не может запретить себе остальное. Пусть Эланна думает, что он слаб или излишне драматичен. Пусть Эланна думает, что он не способен держать себя в руках. Пусть Эланна думает, что он - не тот мужчина, который мог бы быть рядом с ней. Она уже такого мнения о нем давно, так какая к демонам разница? Ему никогда не стать для нее Соласом - его уши были совершенно обыкновенными, на лице росли волосы, несмотря на то, что он старался бриться каждый день, а телосложение являлось человеческим настолько, насколько оно таким может быть. Он для нее непривлекателен по свой природе.
[indent]  - Но я не могу принимать его. Не после того, как я видел, до чего он довел моих собратьев по ордену в Киркволле и после. И не после того безумия, которое обуяло Мередит.

Подпись автора

--

[indent] Эланна не переставала удивлять его. Еще тогда, когда все говорили о ней, что та вышла из Тени, а за спиной ее стояла сама Андрасте, - Каллен ни за что бы не поверил, если бы не слышал это от людей, которые не станут ему врать. Он бы хотел увидеть это сам - не для того, чтобы убедиться, но чтобы узнать это чувство самостоятельно. Они снова живут в то время, когда история пишется у них на глазах, и Каллену так хотелось узреть ее маленький кусочек там, в Убежище. Это было ужасное событие, но оно принесло им настоящее божественное чудо. И даже потом, когда оказалось, что это была вовсе не Андрасте, он не изменил отношения к тому, что произошло. Чудом можно было назвать одно только появление Эланны живой и во плоти там, где веками не было никого после магистров.
[indent] Она удивляла его и потом, множество раз. И в крепости Теринфаль, погрязшем в пороке его собратьев и их командиров, - Каллен от осознания того, что сам мог стать таким, не мог дышать, - и во время обороны и побега из Убежища, когда он заставлял себя верить в то, что Вестницу они не потеряли, хотя и все говорило об обратном. А в Адаманте на этот раз почти у него на глазах Эланна повторила то, что сделала тогда, в Храме Священного праха, и Каллен ощутил такое благословение Создателя, которого не чувствовал никогда в жизни.
[indent] А теперь она цитировала Песнь Света. Долийка, которая не уставала о своем происхождении напоминать на совещаниях Ставки, повторяя, что не имеет никакого отношения к Андрасте. Ее лицо, расписанное паттерном, отрицающим его веру, делало ее самой эльфийской эльфийской среди всех ее собратьев, которых Каллен встречал. В Киркволле он время от времени видел другую долийку, но та жила обособленно от своего клана. Поразительно, какие удивительные вещи может преподнести судьба.
[indent] Каллен не мог найти ответа. То, что сделала сейчас для него Эланна, стоило так дорого, что едва ли он мог найти что-то равноценное. Может, в нем говорило отчаяние, которому он почти поддался, холодящее нутро ноющей жалостью к самому себе. Но оно начало таять. Если долийская эльфийка способна выучить Песнь света, неужели так сложно найти в себе силы на то, что сделать необходимо? Не ради Создателя, но ради себя и ради той, которая успела продемонстрировать столько невероятных вещей, сколько никто до этого не видел уже много лет.
[indent]  - Лелиана бы не стала... - начал было он говорить, но притих. Конечно, это не она, а демон. Они так издеваются, как когда-то издевались над ним в башне Круга. - Они проникают внутрь и познают наши самые отчаянные страхи и... самые отчаянные желания, - демон желания не один день мучил его видениями о девушке-магессе, которую он любил - если в восемнадцать лет это наивное и легкое чувство восхищения и влечения можно было назвать любовью.
[indent]  - Лидерам приходится принимать тяжелые решения. Не все из них правильные, не все из них гуманные, но задача лидера состоит в том, чтобы принять их, невзирая на потери и противоречия. - Каллен сделал столько ошибок и столькими чужими жизнями поплатился за них, что засыпать с этим чувством было все труднее. Но лириум... - Это просто... сложнее, чем я думал. - Лириум делал все только хуже.
[indent] Не звучит ли он сейчас как слабый духом человек, не способный принимать те самые решения, о которых только что говорил? Ему нельзя разочаровывать ни Эланну, ни себя самого. Даже без Инквизиции, даже без того священного дела, которое они пытаются закончить. Каллен когда-то так хотел стать кем-то, что совсем позабыл чувство обычного человека.
[indent]  - Вы прошли через многое, Леди Инквизитор. Помощью послужит ваш пример.

Подпись автора

--