Реджинальд Флэнаган всего на минуту отлучился в подсобку, когда колокольчик на двери паба звякнул после долгого молчания. Кем же мог быть первый гость? Хозяин поспешил вернуться на своё законное место. Нельзя было заставлять ждать столь дорогого гостя. Ведь первый посетитель — всегда самый бесценный, пусть он даже не выпьет ни капли.

— Рад приветствовать вас в моём скромном пабе, госпожа Димитреску! Вы — моя первая гостья, по сему — позвольте угостить вас. Что желаете пить? Конечно, местные особые вина не сравнятся с вашими, но рискну предложить Слёзы Феи, Кровь Рыцаря и Зеркало Тьмы. И я жду-не дождусь, когда смогу подписать договор с вами. Я весьма наслышан о великолепии даров с ваших виноградников.

Реджинальд выставил перед гостьей в ряд три бутылки тонкой работы. Тёмное, почти чёрное, стекло каждой из них отдавало на свету своим цветовым нюансом. Этикетки были напечатаны старым способом, а кое-где расписаны от руки. Сами по себе они уже являлись произведениями искусства, готовыми украсить собою любой интерьер или коллекцию ценителя, не говоря об их исключительном содержании.

Слёзы Феи сверкали глубоким зелёным.  Бутыль была высокой, тонкой, не похожей на винную. Пробка была так же запечатана зелёным воском и тончайшим шнурком, выделанным под лозу. На этикетке были напечатаны маленькие грустные создания со стрекозиными крыльями, и каждая фигурка была покрашена вручную. Кровь Рыцаря плескалась в низкой бордовой бутыли с квадратными гранями, этикетка была вырезана в форме развёрнутого свитка, и украшена алой готической надписью. Буквица была выведена киноварью. Зеркало Тьмы же было заперто в стекло цвета ночи. Чернильная синева едва проступала в отблесках чёрной поверхности, обрамлённой серебристой этикеткой. Сама бутыль была близка по форме к обычной, но имела чуть более обтекаемые скаты.