RED DEAD REDEMPTION ARTHUR MORGAN Артур Морган

---

Возраст, род занятий, раса: 1863 - 1899 гг, вор, преступник, бандит с большой дороги; по случаю вышибала (костей, зубов и денег). Человек, не боящийся замарать руки грязными делами ради благой цели, коей является благополучие и выживание банды Ван дер Линде. Американец. Особенности: Артур Морган - "мускулы" банды. При возникновении проблемы или для выполнения важного, ответственного дела, отправляют именно его. Отличный стрелок и боец, в том числе и на словах. Правда, рыбак неважный. Хотя при желании может злой иронией и недобрым взглядом разогнать не только рыбу, но и небольшое бандформирование. Артура часто обвиняют в том, что он не желает думать о судьбах мира и своей собственной. Но зачем пустые, ни к чему не ведущие размышления, если должность обоих полушарий мозга банды уже занята Датчем и Хозеей? Впрочем, внешняя брутальность и непробиваемость - всего лишь маска, без которой невозможно выжить в мире уходящего Дикого Запада, который стараниями законников и гигантских капиталов хоть и отмирает, но напоследок может дать чувствительную зуботычину. Пожалуй, единственная отдушина, которой Морган может воспользоваться в минуты тишины - это зарисовки в собственном блокноте, которые Артур делает под впечатлением от мест, людей или необычных вещей, которые он видел в своих странствиях.

---

● Информация о персонаже:
Arthur_Morgan

● Дополнительно:
• У Джона не бывает плохих идей, а Артур никогда не виноват в неудачах - всегда виноваты обстоятельства (факт)
• Общая канва сюжета опирается на то, что у персонажа средне-высокая честь
• Посадил Мэри Линтон на трамвай сразу после возвращения её броши, изъятой у скупщика*
[indent] * - потому что

● Пост:

— Морган! Эй, Морган! Мо-о-орган!
Сточенный до размеров детского мизинца карандаш застыл над озером, разлившимся у подножия Блэкуотера. Точнее, это на наброске, сделанном в едва купленном новехоньком блокноте озеро выглядело так, будто разлилось у подножия Блэкуотера — в реальности оно запросто тянуло на небольшое море, к одному побережью которого прилип развивающийся индустриальный городок, а на противоположном, по некоторым утверждениям, находился совершенно другой мир. Артур прислушался к нескольким секундам тишины, образовавшимся между окликами Дядюшки, в надежде, что этот хрыч примерзнет в каком-нибудь сугробе прежде, чем его найдёт, и снова коснулся грифелем бумаги.
— Артур Морган! Да куда ж ты запропастился, будь ты неладен?
— Заткнись ты уже, maldito pendejo! Сил уже нет тебя терпеть! — раздался немного приглушённый голос Хавьера из палатки, которого изрядно допекли последние минут десять этих безуспешных, хоть и громогласных поисков.
Он сопроводился едва слышным женским смешком, принадлежность которого не удалось установить, очередной бессмысленной руганью лишённого женского тепла Билла и грохотом замороженного куска мяса об деревянную доску. Морган вздохнул. Шум лагеря его не беспокоил, и он мог бы и дальше продолжать игнорировать старого прилипалу, доставшего всю банду своей обострившейся на зиму несуществующей болезнью. Но явное недовольство потерявшего страх Дядюшки, адресованное ему, Артуру, неприятно ущипнуло. Морган хлопнул кожаной обложкой по бумаге, так и оставив озеро куском чистого пространства, над которым, как над пропастью, завис Блэкуотер. И с намерением сказать пройдохе какую-нибудь пакость, чтобы отвязался, выкатился из-за телеги с продовольствием, возле которой Пирсон оборудовал место для котла.
— О, наконец-то! Артур!
Дядюшка, вопреки ожиданию страдальческой мины, раскрасневшейся от круглосуточного сидения возле костра, просиял благостной улыбкой и едва не обнял Моргана, взметнув полы сшитого из лоскутов, сбившегося и бог весть в чём изгаженного одеяла. Едва — потому что Морган ему этого не позволил, но резкая смена настроения оказавшегося ближе, чем хотелось, Дядюшки немного сбила его с толку.
— Так будь я неладен или "О-наконец-то-А-артур?" — хмуро передразнил он радостное восклицание, выставив ладонь вперед, чтобы пресечь новую попытку обниматься.
На скрытых порослью седых усов губах старика на мгновение появилась хитрая ухмылка, но тут же растворилась за отточенным многолетним опытом глуповатым выражением лица.
— Я тебя везде искал!
— Весь лагерь слышал, что ты меня искал. Но по какой-то загадочной причине никто не знал, где меня найти.
— Но я ведь нашёл.
Морган несколько долгих секунд смотрел в полные непробиваемой невозмутимости глаза старого прохиндея, выманившего его из укрытия уловкой, ухитрившись разозлить, и спрятал новенький блокнот в дорожную сумку, пояс которой перекинул через плечо.
— Я слышал, ты собираешься в город?
— Собирался. Но могу и передумать.
— Передумать? — неожиданно встревожился Дядюшка.
Он засеменил за Артуром, сделавшим широкий шаг в сторону импровизированной коновязи, которая была устроена на небольшой поляне между редкими деревьями.
— А как же бренд... то есть, я думал, девочки расстроятся. Они ведь так рассчитывают на то, что именно сегодня кто-нибудь поедет в город!
— Ну да. Особенно Карен расстроится без бренди, — тихо буркнул Морган, но ответил Дядюшке немного громче. — Тебя расстраивает то, что расстраиваются девочки — кстати, теперь понятно, откуда ты узнал, — или ты чего-то хочешь от меня?
Старик для виду помялся, пытаясь поспевать за куда более молодым и энергичным членом банды и одновременно не потерять то, что осталось от ободранного лоскутного одеяла, и постарался не звучать слишком жалобно:
— Как вы все знаете, мне не даёт покоя люмбаго...
Артур только фыркнул, накидывая потник, а затем седло на спину лошади.
— ... это опасная болезнь, которая становится ещё опаснее в таких условиях...
— Если это предсмертное желание, то компаньонов в город не беру.
— Пф, Артур! — слишком бодро возмутился неизлечимо больной. — Я и не напрашиваюсь. Но мне действительно кое-что нужно.
Морган слегка сунул кулаком под рёбра активно "помогающему" затянуть подпругу коню, заставляя того сдуться. И заодно немного сдулся сам — в самом деле, если желание Дядюшки не было об ограблении банка тысяч на сто долларов и немедленном переезде на ранчо в Калифорнии, почему бы хотя бы не выслушать его наверняка пустяковую просьбу?
— Что? Говори, я уже собираюсь выезжать.
— Овечью шкурку, — выпалил одухотворённый согласием старик, но тут же немного сник. — Хоть какую-нибудь. Можно самую маленькую. Я каждую ночь боюсь окочуриться от холода...
— Я посмотрю, что можно сделать.
— Можно самую паршивенькую!
— Я посмотрю...
— На поясницу!
— Да я понял!
Конь взволнованно пряданул ушами и немного закивал от поднявшегося шума, но мягко лёгшая на нос ладонь в тёплой перчатке его немного успокоила.
— Маленькая шкурка. Овечья. На поясницу, — повторил Морган, просунув ногу в стремя и наконец усаживаясь в седло. — Чтобы не окочурился от холода.
— И печенье.
— Возможно.
— И бутылку гуармского рома.
— А на это я уже не попадусь.
— Эх, жаль, — досадливо махнул рукой на не удавшуюся бессовестную авантюру Дядюшка, но вдруг совершенно искренне и доброжелательно улыбнулся. — Удачи, Артур! Возвращайся к нам скорее и жи...
Договорить ему не дал очередной гвалт, учинившийся в лагере. Воистину, эта банда каждую ночь засыпала в обнимку и каждое утро просыпалась со скандалом.