Mass Effect Kaidan Alenko Кайден Аленко

---

(При желании можно указать реальный прототип)

Возраст, род занятий, раса: 35 лет (год рождения 2151), человек-биотик (имплант L2), землянин, старший лейтенант ВКС Альянса*, закреплен на за Нормандией SR-1 Особенности: Биотик и страдает от этого: имплант старого поколения может наносит урон нервной системе не только противника, но и того, кто его использует. И хоть Кайдену с этим более-менее повезло, но мигрени случаются. Верен своему делу и принципам. Правильный до мозга костей, всегда старается соблюдать судординацию и правила. Служит в Альянсе для того, чтобы защитить как людей, так и других представителей галактики - всех живых. Вообще хочет облегчить жизнь окружающих его людей и особенно тех, кто ему дорог. Неконфликтен и замкнут, как следствие всего того, что пришлось пережить Кайдену еще с юношеских лет. Как человек довольно мягкий, несмотря на то, что пережил многое и служба военным не способствует улучшению характера. Все еще трудо переносит слишком жестокие действия, но способен работать даже с трудными для него условиями.

---

● Информация о персонаже:
Позволю себе такую наглость

● Дополнительно:

*на момент Mass Effect 1

Пишу от третьего лица. Птицей-тройкой не пользуюсь, но и против не буду, если увижу это у других. За любой кипиш.
В постах не считаю строки - главное это комфортная игра для всех участников отыгрыша, без попыток выдавить из себя лишние буковки и налить воды.

● Пост:

Кайден всего раз прошелся по новому кораблю, но это не помешало ему увидеть достаточно многое и определиться с тем, что он думает на этот счет.
В этот раз у него была своя каюта на корабле, что несомненно было плюсом. Да и такая, котрая на старой Нормандии могла бы даже быть капитанской. Интересно, как теперь изменилась каюта капитана?
Ответ на этот и другие вопросы, Кайден сейчас точно не получит, да и получит ли вообще? Лучше было сейчас сосредоточиться на том, что было у него самого.
Огромное окно открывало вид на тысячи и тысячи звезд, мимо которых они пролетали. Маленькие белые точки едва заметно пульсируют, переливаются. Вся эта картина завораживает. Отсюда все кажется таким мелким и незначительным, даже если это война всех живых со Жнецами. Мимолетная мысль заставляет вспомнить о войне, о том, что каждую секунду гибнут люди и не только; о том, что возможно, одна из этих секунд может быть последней для кого-то из тех, кого он любит.
И этот вид теперь открывается из каюты Кайдена. То, как выглядит теперь Нормандия, заставляла задуматься о том, как же чертовски сильно изменился этот корабль. Иногда у Аленко проскакивала мысль, что это уже совершенно другой корабль, не тот, что был раньше: корабль был теперь больше, современная отделка, оружие и защита. Но принцип был все тот же.
Но многое сохранилось, осталось практически неизменным. Было много знакомых лиц (если все то, что было у ксеносов можно было как раз назвать лицом) всех тех, кого Аленко помнил, уважал и любил. Тех, за кого без раздумья был отдать жизнь. Что бы ни происходило.
Кайден опирается рукой о стекло, смотрит вдаль, на бесчисленное количество звезд, думает о происходящем сейчас, вглядываясь в мельчайшие точки перед собой.
За его спиной слышен шелест открывающихся дверей. Краем глаза мужчина видел силуэт того, кто вошел. Знакомый до боли силуэт. С этим человеком было связано много как хороших воспоминаний, так и боли.
- Отсюда все кажется таким мирным. Там люди миллионами лезут в самое пекло... Но здесь... - произносит Аленко Шепарду, все еще не отрыая взгляда от того, что происходит за огромным окном. - Я бы хотел сражаться с ними. Но я бы хотел быть и здесь, знаешь...
И он понимает еще до ответа, что Джон это прекрасно знает.