CYBERPUNK 2077 JOHNNY SILVERHAND Джонни Сильверхенд Роберт Джон Линдер

---

Keanu Reeves

Возраст, род занятий, раса:  34/88, рокер, фронтмен, основатель хром-рок-группы “Самурай”,  человек, техасец, энграмма Ссылка на акцию

---

● Информация о персонаже:

Data

● Дополнительно:
Посты от третьего лица, темп в зависимости от соигроков.
Я за любой кипиш, включая всё.

● Пост:

Миннеаполис, кажется, ничем не отличался от Лондона. та же сырость, то же серое небо, затянутое километрами туманной пелены, словно саваном и тот же человеческий смрад. Тяжелый воздух мира в котором, как черви, копошаться миллионы людей был отвратителен. Прогресс не сделал лучше ни этот мир, ни людей. Все оставалось по-старому. Только вот возмущение господ в костюмах, что встречали гостя с туманного Альбиона, было чем-то новым. Эти людишки, конечно же, ожидали увидеть команду бравых спецназовцев, уверовавших в Бога и серебро, чьи руки были бы отягощены блестящими чемоданчиками со снаряжением, но никак не бледноликую пародию на профессионального баскетболиста,  ради которой отчего-то снарядили частный самолет, вместо того, чтобы отправить ближайшим рядовым рейсом. Их негодование и разочарование читалось в глазах и сочилось из душ, вызывая у Алукарда широкую ухмылку.
Кажется, гостеприимные хозяева до последнего надеялись, что за этим бандитского вида типом все-таки явит себя команда ответственных людей. Но вместо нее лишь пара солдатиков вынесли за холеным мужчиной черный, матово поблескивающий… гроб.
Делегация встречающих вместе с их предводителем в молчании уставились на происходящее. Крепко сложенный мужчина почтенного возраста хотел что-то сказать, но слова встали поперек горла.
- Вы… вы и есть агент Хеллсинга?
Оооо как же этот человек хотел услышать “Нет. Ну что вы, вы просто ошиблись. Вам нужен совершенно иной частный самолет, что сегодня прилетел в Миннеаполис в час тридцать дня.”
- Да.
Вампир смотрел на мужчину сверху вниз, кажется, в полной мере наслаждаясь замешательством последнего. Куратор спецгрупп АТО явно ожидал более развернутого представления, но оного не последовало и ему пришлось уточнять, кто таков этот специалист. Но почему-то язык словно онемел и в душу закралась какая-то липкая, сродни детской, робость перед этим высоким британцем.
- Алукард.
Не дожидаясь более конкретно сформулированного вопроса, снисходительно заметил вампир.
Куратор явно хотел услышать больше. Имя? Не может же “Алукард” быть именем. Скорее нелепая фамилия. А раз фамилия, то хотя бы его звание, профессиональный статус, хоть что-то.
- Доктор?
Для профессора тот выглядел слишком молодо, для военного - слишком разнузданно и нагло.
-Если я скажу “граф” вы будете смеяться?
Довольно дружелюбно поинтересовался специалист, чуть склонив голову. Все же выглядел он в своем темном костюме возмутительно. Будто какой-нибудь мафиози или солидная рок-звезда. Еще эти круглые солнцезащитные очки, совершенно неуместные при такой погоде, здорово добавляли абсолютно лишней эпатажности человеку.

Вампир улыбнулся шире, и ему пришлось чуть ли не вдвое склониться, чтобы его серое лицо оказалось на одном уровне с лицом куратора, в котором все его давно запылившиеся инстинкты вопили “Бежать! Спасаться!”.
Алукард очень мягким, но невероятно властным движением руки, утянутой в белую перчатку,  опустил вниз папку, которую держал куратор и собирался вручить агенту Хеллсинга. Очки вампира чуть съехали вниз по спинке длинного носа, с которого, при желании, тоже могли бы взлетать самолеты.
За смольными, отдающими алым стеклами скрывались ало-рыжие, горящие глаза с дико суженными и, кажется, слегка деформированными зрачками.
- Это мне не понадобится, полковник Биттервид.
К этому моменту двое служащих Хэллсинга наконец сгрузили гроб и были готовы двигаться дальше, а, значит, и Алукарду больше было не за чем играться с людьми.

Вампир  прошел мимо полковника и его людей, словно был у себя дома.
А несчастный Биттервид в данную секунду даже в своих эмоциях разобраться толком не мог, ужас, заставивший засбоить сердце, пробил все бреши самоконтроля, стремясь подарить полковнику совершенно новый опыт - паническую атаку.

Но стоило агенту Хеллсинга отдалиться, как ужас поблек, оставляя место возмущению.
Наглости этому приезжему было не занимать. Быть может, это и к лучшему, что Хеллсинг прислал сюда одного своего… человека, а не отряд. И, если этот тип справится со своей задачей, будет очень здорово, если Хеллсинг “не забудет” его забрать обратно. Потому как внезапно Биттервиду подумалось, что лучше бы он пропустил через границу вагон кокаина, чем впустил в страну этого человека.

Алукард направился к сияющим новомодным зданиям терминалов,  а господа встречающие, несколько растерянные подобным сценарием было потянулись за ним.
- С вашего позволения. - сколько было ехидства в этих словах. - Я направлюсь в отель. Мне нужно отдохнуть, прежде чем заняться вашим делом.
-Да, но.. но случай срочный.
Еще звучали слова про жертвы, уходящие часы, мирных жителей. Все это жужжание мух на Алукарда не произвели никакого впечатления. Может быть, его хозяйке эти слова проникли бы в душу, он же в них не слышал ничего, кроме обычного тока человеческой жизни, грязной, короткой, обреченной на провал.
Тем не менее, граф снизошел до диалога, лениво бросив краткое объяснение словно кость собаке.
- Меня не интересуют отродья, которых он вокруг себя развел. Меня интересует… зачинщик. А днем его искать бесполезно.

До наступления сумерек Алукард провел время отдыхая так, как любой уважающий себя вампир должен это делать вне зависимости от уровня его силы - в гробу. В абсолютном забытии, которое ближе всего к понятию сна и смерти.
В своем мертвом сне Алукард был более всего уязвим и потому наличие двух сотрудников Хеллсинга у дверей его номера не очень вдохновляли.
Вампир даже поймал себя на забавной, пока еще смутной мысли, что, быть может, ему все же стоило обзавестись порядочным миньоном. Еще один вампир.
Неоспоримая верность хозяину, достаточно силы, чтобы послужить хорошим будильником в случае, если кто-то заявится. И дело было не в страхе быть убитым во сне, нет, но скорее в нежелании сталкиваться с очередным заносчивым мусором, когда к подобному развлечению нет никакого настроения. И если говорить о смерти, да, быть может, тянуть лямку и отвратно, но куда хуже разменять свою не-жизнь на смерть от рук какого-нибудь изворотливого труса, недостойного не то, что руку поднимать на высшего вампира, но стоять рядом с ним. Все же, Алукард даже в вопросах собственной смерти был наипритязательнейшей тварью и подставляться под острие любого худо-бедно достойного артефакта в дрожащих руках всякой челяди людской не спешил.

Когда же стало вечереть и алый диск солнца скатился к самому горизонту, подглядывая за этим миром из-под густой пелены тусклых облаков, вампир наконец-то почувствовал себя как рыба в воде, как чертовски большая и голодная рыба.
Наверно, это попахивало свободой. Но какова свобода на вкус, Алукард не смог бы сказать. Не смог бы припомнить. Его нынешняя иллюзия оной похожа на тухлую ржавую воду. Но и он, не аристократ на изысканном приеме, а всего лишь раб на цепи, который и такому напитку будет рад, как утопающий - глотку воздуха.
Вся его свобода ограничивалась лишь совестью его хозяина. А его хозяин - маленькая девочка. Навидавшийся сполна, но все еще очень нежный и хрупкий человечек.  Ее маленькая, теплая ручка лежала аккурат на его ошейнике, на самом загривке. Маленькие люди чудесны. Маленькие люди не готовы творить зло во имя добра в нужной мере.

И, несмотря на столь короткий поводок, вампир сейчас сидел в прокуренном баре, закусив дымящую сигарету и общаясь с девицей, которую подобрал на улице. Он щедро угощал ее, расспрашивал и галантно позволял прикурить от своей массивной зажигалки.
Молоденькая ночная бабочка была безнадежно беспечна и неосмотрительна. Видимо, уже привыкла не бояться разношерстных клиентов в столь плотно набитой туристами зоне. Волков бояться - в лес не ходить.
Видимо, ожидание второй части вечера все же не позволяло девушке расслабиться и получать удовольствие в полной мере. Не безосновательно. А вот вампир, наоборот, не желал торопить события, хотя все его естество чуть ли не дрожало от нетерпения.

За стенами душного бара почти ночная свежесть схватила тело легко одетой молодой женщины в цепкие, зябкие объятия сырой осени, порождая на коже своевольный парад мурашек. Но ей стоило бояться вовсе не этих объятий.
Вампир прижал ее к холодной стене в сыром, темном закоулке. Увы, кажется, этот лощеный мужик был всего лишь очередным скрягой или любителем острых ощущений, которому с добропорядочной женушкой не светит ничего, кроме  скромного акта в мессионерской позе в уютной семейной спальне, вот он и отрывается за свою не отгулянную толком молодость.
- Ты бы хоть перчаки снял.
Женщина усмехнулась, когда вампир прикоснулся к ее лицу.
- Быть может, я не хочу оставлять своих следов на такой, как ты…
- Пфф. Мораль и совесть в таких делах оставляют за углом, дружок. Надеюсь, о других своих “следах” ты печешься не меньше…
Но сухой поцелуй в шею, позволявший четче услышать свой собственный пульс принес с собой острую резкую боль, прерывая едкую беседу. Женщина рванулась. но из лап мужчины высвободиться не смогла. Более того, ни единная клеточка его тела не шелохнулась в ответ на это резкое движение, словно весь он был литой из железа. Извояние, не живое существо. Ужасающей силы хватка не ослабла до тех пор, пока алая кровь не перестала скатываться крупными каплями, окрашивая дешевую открытую кофточку в бурый цвет, казавшийся почти черным в слабом уличном свете.

Кровь человека грешного, берущего от жизни все, что можно, урывающего каждый кусок, она терпкая, резкая, удивительно “живая”. Впрочем, даже аристократ порой не откажется “хлопнуть” портового рома. А именно огненной водой и ничем больше была такая испорченная, прокуренная и пропитая кровь или, правильнее сказать, душа.
Но для первого обеда за четверть века - вполне неплохо.  Особенно для несанкционированного обеда.

Ночью зарядил мелкий дождь, граничащий с моросью и несостоявшимся туманом одновременно. Но это не остановило Алукарда в выборе транспортного средства. Вампир несся по трассе, оседлав харлеевский дрессер.
Мощный мотоцикл был приобретен вполне законным способом на кровные деньги организации. Кажется, высокомерие Алукарда порой принимало причудливые формы вплоть до банальной бытовой вредности. Он вполне мог воспользоваться гипнозом, своей непомерной, как Титаник, силой убеждения, но тем не менее, предпочел в очередной раз напомнить хозяевам, что содержать высшего вампира - забава не из дешевых.
Кровь проститутки с улиц Миннеаполиса лишь раззодорила и без того недремлющий аппетит вампира.  В  этой поездке, на другом конце Света он явно не собирался обходиться казенными пакетиками с донорскими подачками.

Надо сказать, вампир был водителем беспечным, ловя себе в спину гневные сигналы перепуганных водителей,  чьи шевелюры пополнялись седыми прядями благодаря безбашенному байкеру.
Огромное сырое шоссе скоро сменилось разбитой туманной дорогой, уводя охотника вглубь фермерских угодий и бескрайних полей, скрытых за стеной тумана.

Тишину весьма скоро нарушили знакомые хрипы безмозглых гулей, видимо, привлеченных ревом мотора мотоцикла, что, наконец, начал увязать в грязи той импровизации, что какой-то кретин осмелился назвать дорогой.

Глаза безмозглых приспешников вампира  мерцали в тусклом свете умирающего ночного светила.
Алукард неглядя снес бошку первому охочему до легкой добычи, привлекая к себе еще больше желающих полакомиться плотью.
Поняв, что железный конь дальше его не повезет, вампир лениво спешился, отправляя еще одного упыря к праотцам, как вдруг послышался шум со стороны одинокого дома, приютившегося на холме. В его сторону побежала женщина, явно слишком прыткая, чтобы быть гулем, но достаточно безумная, чтобы без особой опаски метаться меж ожившими трупами и бежать навстречу незнакомцу, вооруженному стволом, по сравнению с которым Смит энд Вессон 500 казался детской игрушкой.

Добравшись до возможного спасителя, женщина жутко заорала, всаживая в живот вампира кухонный нож по самую рукоять.
Подобного Алукард явно не ожидал от живой, пусть и ополоумившей домохозяйки.
Он чуть склонил голову, вглядываясь в весьма жуткое лицо живого человека, прихватив безумную леди за лицо.
- Как… интересно.
Ни страха, ни раскаяния в глазах женщины не наблюдалось, впрочем, как и ярких, живых зрачков в молоке затуманенных глазных яблок.
Вампир чуть склонился, не обращая внимания на хрипы и дальнейшие попытки бабы распотрошить его и впился с особым наслождением в шею безумной. Отобедав, Алукард отпустил искаженный болью и безумием лик домохозяйки. Тело рухнуло в грязь с глухим звуком. Недолго думая, вампир пустил пулю в лоб своей недавней закуске, поводя плечами. С таким количеством нежити и дурных людей ночь обещала быть интересной.
“Любопытно, а не просчитался ли я насчет силы их хозяина?” - подумал граф, усмехнувшись. -  “Надеюсь, нет он где-то рядом.”
Скрываться Алукард и не думал.
Выстрелы гремели, наполняя сырой воздухом пороховой горелой вонью, четко сообщая местоположение незваного гостя с Туманного Альбиона.